Автор: Alelluya

Фэндом: RPS

Рейтинг: NC-17  

Пэйринг: Дима Колдун/Прохор Шаляпин.

Фэндом: Фабрика звезд-6.

Жанр: pwp.

Disclaimer: Реальные лица принадлежат сами себе и в данном тексте являются лишь прототипами персонажей. Описанные в этом фике отношения между персонажами вымышлены. Совпадения с реальными событиями и фактами, за исключением общеизвестных, случайны. Автор не извлекает никакой выгоды из публикации.

Содержание: ...изо всех сил борешься с собой, пытаясь справиться с возбуждением самостоятельно. Но хриплый зовущий полувздох-полустон: «Дима» окончательно сносит крышу. Матерясь, срываешь с себя на ходу одежду и с остервенением бросаешься на него. Грубый жадный поцелуй, лихорадочные движения рук по телу, и он выгибается, приподнимаясь...

***

Раздирающий горло дым, громкая музыка, давящая на уши, яркие ослепляющие огни. Ты никогда не любил клубы. Но сегодня это называется отдыхом. И вас сюда привезли именно отдохнуть и расслабиться. На один вечер. Отвлечься, хоть ненадолго, от давящих стен фабричного дома, от изматывающего безделья и увеличивающегося с каждым днем нервного напряжения. Все уже устали, и Дробыш это прекрасно понимает, подарив один вечер под лозунгом «За День Победы грех не выпить». И одичавшие фабриканты ринулись штурмовать бар. Алкоголь как традиционное средство расслабления. Теперь собрать всех обратно будет сложновато. Вполне расслабленные и довольные жизнью фабриканты рассеялись по всему помещению, затерявшись среди танцующей толпы, парочками расположившись на уютных диванчиках и у барной стойки – поближе к главному средству отдыха, или уже были заброшены в автобус в совсем уж расслабленном состоянии. В твои планы тоже не входило держаться на ногах так долго. Безумно хотелось забрать бутылку спиртного и забуриться в какой-нибудь тихий уголок, где нет раздражающего шума, дыма и света, и напиться в полном одиночестве. Но осуществиться этим планам сильно мешало опрометчиво данное Дробышу обещание приглядывать за Шаляпиным. Как у того сносит крышу ты знаешь получше многих, но тот факт, что именно тебе поручили быть его персональным крышедержателем, казался ужасно несправедливым. Но спорить с Дробышем совсем не хотелось.

Поэтому, вместо того, чтобы находиться сейчас в полной отключке от этого мира, ты вынужден цедить слабоалкогольный коктейль, наблюдая за отдыхающим Шаляпиным, которому, пожалуй, сейчас лучше всех. Он по полной наслаждается выпавшим вечером, и ему абсолютно плевать на то, что ты почти трезвый, а потому злой как черт, торчишь у барной стойки, следя за каждым его движением. И даже желающие познакомиться девушки быстро разворачиваются, натыкаясь на твой совсем не дружелюбный взгляд. Где-то в подсознании мелькает мысль, что Дробыш отнюдь не это имел в виду, попросив присматривать за Прохором, и ты слишком уж переусердствовал в выполнении этой просьбы. Но ты лишь раздраженно отмахиваешься, успокаивая себя тем, что как единственно разумный человек просто помогаешь забегавшемуся продюсеру. И ты здесь совсем не по своему желанию. Тем более что Прохору, наверняка, все равно, кто за ним наблюдает и для каких целей. Он расслабленно развалился на диване, обнимая двух симпатичных девушек, устроившихся по обеим сторонам от него. И просто млеет от их ласк, довольный, с блаженной улыбкой на лице. Только что не мурлычет. Хотя, кто его знает. Усмехаешься, жестом заказывая что-то покрепче слабенького напитка. За это определенно нужно выпить. Хоть кому-то должно быть хорошо. Даже очень хорошо. И ты бы уже давно забил на свое наблюдение, оставив Прохора в покое наслаждаться таким обильным вниманием, если бы не некоторые напрягающие моменты, которые даже ты заметил не сразу. То, с каким усердием напаивали его красавицы, одаривая за каждый глоток поцелуем и нежным прикосновением рук. И постоянно наполненный бокал, и четкие, умелые ласки, без излишних эмоций и отдачи. Профессионально. Натянутые улыбки, появляющиеся как только он обращал на одну из них внимание, и пустые заигрывающие глаза. Prostitute. Причем, явно не из дешевых. Видно, что прекрасно знают свое дело. Прохор уже доведен до кондиции, получает свое удовольствие, ничего не замечая. И приходится следить за всей этой оргией, думая за него. Тебе абсолютно не нравилось происходящее, но и вмешиваться пока смысла не было. Что-то определенно не так, но что конкретно – не совсем ясно.

Но ждать развязки долго не пришлось. Девушки, решив, что клиент уже готов, не без труда подхватывают упирающегося Прохора под руки, пытаясь поднять с дивана. Но тот явно не намерен никуда идти, заваливая дамочек обратно к себе. Но девушки, очевидно, были очень высокого профиля, потому как уже через минуту жаркого нашептывания ему на ухо, он сам с готовностью поднимается с облюбованного местечка, и при помощи тех же дамочек, пошатываясь, направляется в vip-комнату. И ты, немедля, отправляешься следом, успокаивая себя тем, что Дробыш дал конкретные указания присматривать за этим чудом в перьях. А присматривать, когда объекта наблюдения нет в поле зрения, довольно сложно. Девушки, с трудом поддерживая еле передвигающегося Прохора, многозначно переглядывались, бросая редкие фразы, и громко смеялись в ответ на его шутки.

И тебе это уже совсем не нравилось. Нужно закругляться, пока не поздно. Девушки втаскивают свою ношу в комнату, и ты влетаешь следом, не позволяя захлопнуть дверь, с твердым намерением вытащить Прохора из всей этой невнятной истории. В комнате царит полумрак, не позволяя рассмотреть находившихся в ней людей. И уже через секунду перед тобой вырастает крепкий взбитый мужик, в костюме и при галстуке. Но негромкий властный приказ: «Оставь его. Свободен.» расставляет все по местам. Охранник, напоследок обернувшись, испаряется за дверью, и ты, судорожно оглядываясь, осматриваешь помещение. Девушки оставили Прохора на черном кожаном диване, куда-то исчезнув. И цепкий внимательный взгляд из кресла напротив заставляет поежиться. Вроде, никого здесь больше нет. Но не нравится, ой, как не нравится все это.

- Не бойся. Присаживайся.

И ты невольно подчиняешься, опускаясь на кресло в самом углу, лихорадочно соображая. Прохор, похоже, вообще не в состоянии понять: где и зачем находится. Но неяркий свет направлен именно на него, позволяя вам оставаться в тени. Будто на сцене, даже сейчас, и через мгновение ты понимаешь для чего. Рядом появляется смазливый мальчик, с обнаженным торсом и в блестящих золотых плавках. Тоже профи. Прохор полулежит, раскинув руки вдоль спинки дивана, и с удивлением взирает на появившееся видение. Плавные гибкие движения. Танцует под одному ему слышимую музыку. Заученный процесс соблазнения. Прохора в этот раз. Привычным касанием пальцев до его лица, вызывая довольную улыбку. Легкие, невесомые поцелуи, как дуновение ветерка. Садится к нему на ноги, расстегивая рубашку. Гладит, дотрагиваясь до груди, живота. Ведет рукой вдоль спины, отсчитывая каждый позвонок, сжимает ягодицы, прижимая к себе пахом. Не сдержавшийся хриплый стон. Откровенные возбуждающие ласки. Языком вдоль шеи, вниз, кусая твердые соски. Мальчик выгибается, трется об него всем телом. Прохор со стоном запрокидывает голову, беспомощно закусывая губы. Рубашка аккуратно снимается и летит на пол. Прохор перехватывает руку парня, требовательно прижимая ее к своему паху. Но тот лишь хищно улыбается, отстраняясь. Прохор безуспешно пытается расстегнуть ширинку на джинсах, но мальчик перехватывает его за запястье, один за другим беря его пальцы в рот. Тщательно облизывает, покусывая подушечки, и ведет ими вдоль пояса его одежды, оставляя влажные дорожки, дует на них, вызывая легкую дрожь. Зубами тянет молнию вниз, помогая снять ненужные вещи. Прохора уже трясет, и он пытается схватить мальчишку, подмять под себя, но тот очень ловко уворачивается, лишь улыбнувшись попытке. Опирается на его колени, прогибаясь всем телом, приближая лицо к пульсирующей плоти, обжигая дыханием. Прохор выгибается навстречу, но тот отшатывается, облизнувшись.

Ты следишь за всей этой невероятной игрой с приоткрытым ртом, не в силах отвести взгляд. Разум постоянно твердит, что пора прекращать, нужно уводить Прохора, но тело требует совсем другого. Жадно впиваешься глазами в невероятно возбуждающую картину. Прохор, раскинувшись на диван, уже сочащийся от желания. Мечущаяся голова, прилипшие ко лбу прядки волос и капельки пота на гладкой коже. Горящий блуждающий взгляд из-под опущенных ресниц. Зовет, развратно выгибаясь. Тебя бросает в жар от закипающей крови. Стараешься дышать глубоко, уже почти ничего не соображая. И охватившее возбуждение, заставляющее расстегнуть ставшими узкими джинсы. Просто чуть-чуть. Опираешься на спинку кресла, почти полностью сползая на пол. Путаясь в собственных мыслях, и только одно настойчивое непереносимое желание взять. И плевать на всех. Ворваться, освободиться.

Но не ты один. Заказчик этого представления поднимается, жестом прогоняя стриптизера, и садится рядом с Прохором. Проводит рукой по его ноющей плоти, слегка сжимая. Он стонет, двигаясь навстречу. Такой мягкий, податливый, открытый. Заказчик проводит ладонью по его бедрам, заставляя раздвинуть ноги шире. И он с готовностью подчиняется, глазами умоляя продолжит ласки. Раскрывается, послушно отдается, без разницы кому, лишь бы взяли, отымели. Как последняя блядь.

Из груди вырывает хриплое рычание, и ты кидаешься к нему, со злостью отпихивая незнакомца, хватаешь за руку, поднимая с дивана. Пытаешься натянуть на него джинсы, но плюешь на бесполезное занятие. Сейчас главное увести его отсюда. Прижимается, обжигая жаром своего тела. И сбившееся дыхание на твоей шее. Тащишь его на себе к выходу из vip-room. По пустому коридору, дергая запертые двери. Находишь первую свободную комнату, заваливаясь в нее. Бросаешь его на диван, быстро захлопывая за собой дверь. Эта сумасшедшая беготня привела тебя в чувство, более-менее упорядочив мысли в голове, и все-таки вернув разум на место. Осталось только привести в порядок Прохора, охладить его пыл и сматываться отсюда побыстрее.

Но он сам, похоже, совсем не разделяет твоего настроя, явно ожидая продолжения вечера. Устроился на диване, закинув голову на мягкую спинку, и пытается избавиться от мешавших джинсов. До боли сжимаешь зубы, процеживая: «Прохор, собирайся. Нас скоро Дробыш искать будет». Но он лишь томно улыбается, облизывая губы, зовет к себе глазами. Ну, уж нет, на такие провокации ты не поддаешься. Низко наклоняешь голову, резко отворачиваясь. Довольно уже он сегодня потрепал тебе нервы. Сейчас нужно просто подойти, натянуть на него чертову одежду, и выпихать из комнаты, скинув это неудовлетворенное существо на руки продюсеру, и пусть сам разбирается. Все очень просто, по порядку, даже не думая. Только вот тело реагирует на его провокации очень однозначно, требуя своей доли удовольствия. Матерясь, медленно поворачиваешься, стараясь не обращать внимания на его раскинутые в стороны длинные стройные ноги, на гуляющие по телу руки, довольную улыбку. Подходишь, подбирая с пола сброшенную одежду. Но он растолковывает твои действия по-своему. И как только ты приближаешься, хватает за руки, притягивая к себе. Не удержав равновесия, падаешь в его объятия. Обнимает, прижимаясь ближе, пытается поцеловать. Но ты уже приходишь в себя после секундного замешательства, и с силой отстраняешься, падая на мягкий ковер. Он с обидой на лице тянется следом, но ты отползаешь еще дальше, даже не в силах подняться на ноги. Тяжелое дыхание, заплетающиеся мысли и невыносимое желание. Резким движением рук по длинному ворсу, до рези в ладонях, ощутить боль, собраться. Ты трезв. Отвратительно, до безобразия, абсолютно трезв. Он завтра, может, и не вспомнит, а вот ты будешь жалеть, очень жалеть. И бояться, гадая, вспомнит или нет. И конец вашей дружбе. Слишком уж большая цена за сиюминутное наслаждение.

Но жар внизу живота, растекающийся по всему телу, и мечущийся совсем рядом Прохор мешают связно думать. Он ждет, зовет, соблазняя. Бьющаяся жилка на виске, и сжимающиеся кулаки, хватая воздух. И трудно дышать от охватившего огня. Он кусает губы, гладит себя, издевательски медленно, по груди, вниз, по животу, дотрагиваясь до паха и чуть подаваясь вперед, выгибаясь. Следя туманным взглядом из-под влажных ресниц. Нервно сглатываешь, в изнеможении падая на спину. В отчаянии цепляешься за ковер, останавливая себя. Пересиливая. Ты не поддашься, пусть внутри все переворачивается и уже трясет от перевозбуждения. Он проводит рукой по бедрам, сгибая ноги в коленях, сжимая жаркую плоть, собирая влагу. Вниз, между ягодиц, по линии к горячей ребристой точке. Круговыми движениями вводя один палец, добавляя второй… вырывающийся стон… Ласкает себя изнутри, двигаясь в такт. Извиваясь под собственными ласками... Захлебываешься воздухом, переворачиваешься на колени, закрывая глаза. Тяжелое прерывистое дыхание, колотящееся в горле сердце. Самая настоящая ломка, изо всех сил борешься с собой, пытаясь справиться с возбуждением самостоятельно. Но хриплый зовущий полувздох-полустон: «Дима» окончательно сносит крышу. Матерясь, срываешь с себя на ходу одежду и с остервенением бросаешься на него. Грубый жадный поцелуй, лихорадочные движения рук по телу, и он выгибается, приподнимаясь. Сдерживаясь, аккуратно входишь в него, осторожно, чтобы не причинить боль. Стон, один на двоих. Двигаешься толчками внутри него. Огненными волнами по всему телу. Он отдается с какой-то отчаянной нежностью, открываясь до предела, насаживаясь сильнее. В плотном тумане наслаждения, прижимаясь ближе. Рывками, еще глубже, ускоряя темп. Путающиеся хриплые стоны. Пальцы, скользящие по гладкой коже, впиваясь ногтями. Влажный взгляд, окутывающий разум. Погружаясь в ватную истому. На качелях, с ухающим сердцем, с каждым толчком все приближаясь к самому краю. Обжигаясь его дыханием… переплетаясь пальцами в волосах… цепляясь…рядом с пропастью… сильнее… одно движение… захлестывающая волна... и ты изливаешься внутрь, обессилено падая на него. Сладкий стон и он, выгибаясь, тонет в волнах накрывшего его оргазма… И мягкая слабость, останавливает время, заглушая звуки. Шумом в голове. И нахлынувшая нежность. Ты подминаешь его под себя, обнимаешь, целуя закрытые веки, касаясь губ, вдыхая жар разгоряченного тела:

- И только попробуй завтра мне сказать, что ничего не помнишь.

- Тогда мы завтра повторим все с начала, - ловишь его расслабленную улыбку, целуя в шею.

Спокойное дыхание, и приятная удовлетворенность. И только голос кричащего где-то за дверью Дробыша, грозящегося убить вас собственными руками, вызывает беззвучный смех.

- Прохор, знаешь, а ведь до завтра мы можем и не дожить.

Конец